О работе в Абхазии
– Как вы оказались в Абхазии в роли режиссёра молодежного театра?
– Я получил приглашение от директора театра Аслана Еника, который, в свою очередь, получил рекомендацию от Виктории Печерниковой, так как она уже ставила здесь спектакль «Антигона». Виктория позвонила мне и предложила поработать с талантливыми ребятами из Молодежного театра Абхазии. Я дал предварительное согласие, и уже в январе мы с Асланом начали предметно договариваться о совместной работе. К тому же, тема наркомании, которую он предложил, была для меня новой. Я никогда не работал с этой проблематикой.
Выбор и адаптация пьесы
– Чья была идея взять именно эту пьесу?
– Я не так много знаю драматургии на эту тему. Мне пришла на ум пьеса Василия Сигарева «Семья вурдалака». Я отправил её Аслану Михайловичу, и ему она понравилась. Но когда я приехал сюда, то предложил доработать её, чтобы выйти из той беспросветной ситуации, которая в ней описана. Мы с драматургом Артёмом Казюхановым переработали пьесу, добавили в неё местные детали, уточнили контекст, включив почти документальные вставки о том, что происходит в Абхазии сегодня. Благодаря этому у пьесы появился светлый финал, дающий надежду.
– Вы считаете, что после просмотра спектакля у зрителей появится надежда?
– Знаете, театр никого ничему не учит напрямую. Это не воспитательная площадка. Но он может дать эмоциональное впечатление, своего рода прививку. Я помню, как в 90-х меня, школьника, отвели на фильм о наркомании Виталия Дудина «Под небом голубым», который так на меня повлиял, что я испугался и твёрдо решил, что не хочу иметь ничего общего с тем, что в нём происходило. Возможно, наш спектакль станет такой прививкой для молодёжи. Я бы советовал прийти на него и родителям, потому что мы исследуем роль семьи в этой проблеме. Наркомания — это чума, которая может коснуться любой семьи. Но если это случилось, только родительская поддержка и совместные усилия могут помочь.
– Вы считаете наркоманов больными людьми, а не преступниками?
– Конечно. Не всегда человек делает этот выбор осознанно. Попробовал раз, другой — и вот уже зависим. Надо понимать, что это очень серьёзный бизнес. И кто-то не хочет, чтобы сокращалась клиентская база. Поэтому это проблема, которую нужно решать на государственном уровне, например, с помощью создания реабилитационных центров, которых, насколько я знаю, в Абхазии нет.
Работа с актёрами и критика
– Как вам работается с труппой Абхазского молодежного театра?
– Мне очень нравится наша совместная работа. Мы подружились и нашли общий язык. Самое главное — это отношение людей к процессу. Здесь нет ни одного человека с “холодным носом”, который занимался бы этим делом из-под палки. Все живут общим делом – театром. Когда команда так выкладывается, это очень вдохновляет.
– Спектакль идёт на абхазском языке. Это не мешало в процессе репетиций?
– Нет, у меня уже был опыт работы с национальными театрами, я ставил спектакли на татарском, башкирском и белорусском языках. Я слежу не за вербальной составляющей, а за интонацией, за более тонкими вещами. И это, возможно, даже лучше, потому что я острее слышу фальшь, не понимая языка. Возникает какая-то сложная, но очень интересная «химия».
– Как вы относитесь к критике?
– Нормально, адекватно. Я считаю, что критика важна и нужна. Это взгляд профессионального зрителя, который может быть интересен. Это не значит, что ты сразу бежишь и меняешь спектакль. Иногда лучше оставить всё как есть.
Культурная жизнь Абхазии
– Вы что-нибудь успели посмотреть в Абхазии?
– Да. Я был в Черниговке, много гулял по набережной Сухума, сходил в филармонию на прекрасный концерт камерного оркестра, в Русский театр. Мне очень нравится, что здесь можно утром пойти на пляж, а вечером — на концерт или в театр. Культурная составляющая действительно на высоком уровне. Я раньше так не воспринимал Сухум и сейчас очень рад, что у меня возникло такое впечатление. Я даже подумал, что было бы здорово провести в Абхазии театральный фестиваль. Сюда с радостью бы приехали коллективы. Я влюблён в эту энергию, которая здесь есть во многом благодаря культуре.
